Игры богов - Страница 6

Из Расселины донесся вой, полный боли и злобы. Бес вздрогнул и оглянулся.

– Это стихи, – сказал Бродяга. – Или, если быть точным, было стихами, пока я не перевел их с языка бродяг севера.

– Они там чего? – спросил Бес, указывая рукой в сторону расселины.

– Они там оживают, – сказал Бродяга. – Раны затягиваются, кровь, закипая, возвращается в жилы… Ну и так далее. Когда стемнеет окончательно, они снова будут готовы к употреблению.

– Я надеюсь, – сказал Бес, – что Порог – это вот этот камень?

– Давай останемся и проверим, – безразлично предложил Бродяга.

– На хрена нам такие знания? – сам у себя спросил Бес и сам же ответил:– Нам такие знания и даром не надо, и за деньги не надо. Во многом знании – многая печаль.

Он отошел от Порога и еще раз внимательно посмотрел на Бродягу.

– Я сегодня видел только двадцать Адских псов.

– Псов Бездны, – поправил Бродяга. – Пятеро остались лежать там, за поворотом.

– И сколько еще людей осталось там же? – спросил Бес.

Бродяга усмехнулся.

Лицо Беса стало совсем серьезным.

– Ты один прошел через пятерых Псов?

– А мы, кстати, почти одного роста с тобой, – сказал Бродяга.

– Если ты намекаешь на одежду, – Бес отряхнул свой плащ от песка, – то за вон тем барханом остались мои горбатые, а вон за тем – горбатые тех несчастных. И если мы не найдем чего-нибудь подходящего в моих тюках, то найдем, я думаю, в вещах покойничков.

– Лучше в твоих, – сказал Бродяга, подбрасывая на руке фигурку, подобранную в Расселине. – Мне не хочется брать ничего из вещей проклятых.

Солнце уже до половины утонуло в песках. Бес подошел поближе и внимательно посмотрел на фигурку. Сплюнул.

– Ты бы и секиру выбросил, – посоветовал Бес.

– На оружие проклятье не распространяется.

– А на амулет?

Край цепочки покачивался, свисая с руки Бродяги.

Вой усилился. Теперь выла вся стая.

– Твои горбатые ночью ходят? – спросил Бродяга.

Бес еще раз оглянулся в сторону входа в Бездну.

– Мои горбатые пойдут даже по снегу, – сказал Бес. – Если нужно.

– А плавать они умеют? – спросил Бродяга. И Бес не сразу понял, что это была шутка.

Они подошли к двум горбатым Беса, когда солнце наконец исчезло совсем. Как-то разом зажглись на небе звезды. Бродяга мельком глянул на них. Потом посмотрел внимательней. И от неожиданности присвистнул.

– Ты чего там увидел? – спросил Бес, снимая с горбатого тяжелую кожаную сумку.

– Созвездия, – ответил Бродяга.

– Ну, созвездия. – Бес вытащил из сумки скомканную одежду и бросил ее под ноги Бродяги: – Одевайся.

– Двенадцать? – спросил Бродяга, не сводя глаз с неба.

– Конечно. – Бес полез в другую сумку. Как оказалось, за обувью.

– А остальные где?

– Так все время только двенадцать и было, – сказал Бес. – Баран, Бык, Парочка, Рак, Лев, Баба, Чаши, Скорпион, Стрелок, Рогатый, Мельник и Рыбы.

Названия созвездий Бес перечислил чуть заунывным голосом сельского учителя, явно кого-то передразнивая.

– Раньше их было больше. А сейчас…

– Что сейчас? – быстро переспросил Бес.

– Пусто небо. Двенадцать созвездий. А вот тот фонарь… – Бродяга указал на громадную, в ладош величиной, звезду. – Неужели это Небесная ось?

– Это Северная звезда, – пояснил Бес. – Она…

– Она всегда на севере, – сказал Бродяга, – я помню.

– Угощайся, – сказал Бес.

Бродяга не сразу разобрал, что ему протянута кожаная фляга.

– Угощайся, – странным голосом повторил Бес,

Бродяга потянул носом и еле сдержался, чтобы не вырвать у Беса флягу.

Спокойно, приказал себе Бродяга. Слишком спокойным голосом предлагал ему Бес угощаться. Слишком спокойным был его взгляд. И слишком изучающим.

Запах из открытой фляги ударил в голову Бродяге, дыхание пресеклось… Пальцы на руках судорожно сжались.

– Что это? – спросил Бродяга равнодушно. Он надеялся, что спросил равнодушно.

– Это? – Бес усмехнулся криво, поднес флягу к своим губам, и тонкая струйка чуть светящейся жидкости на миг соединила его губы с горлышком фляги. – Это настойка из южных трав, – сказал Бес, осторожно вытерев губы. – Неплохо восстанавливает силы. А они тебе могут понадобиться. Нам нужно далеко ехать.

– Сейчас, – собрав всю волю в кулак, ответил Бродяга. – Я только оденусь.

Настойка из южных трав. Похоже, Бродяга выглядит полным идиотом. Хотя… Обычному смертному эта самая настойка не могла быть известна. Обычный смертный о ней мог только слышать и мог только мечтать.

Бродяга застегнул фибулу на буром шерстяном плаще и снова взглянул на Беса. Тот так и стоял, протянув флягу.

– Настойка… – сказал Бродяга и взял флягу. Запах усилился, начала кружиться голова.

Сам Бес отхлебнул из фляги уверенно. И после глотка не свалился в экстазе. А это значило, что пьет он нектар не в первый раз.

Нектар, птичье молоко, амброзия, пища богов… Бродяга медленно поднес флягу ко рту. Притвориться, что это у него в первый раз? Прикинуться, что первый раз дано Бродяге прикоснуться к бессмертию…

Хотя сам Бес не притворялся. Не счел нужным.

Усилился ветер, и песок хлестнул Бродягу по лицу. Шею рвануло плащом, забившимся на ветру.

«Не будем притворяться и мы, – решил Бродяга. – Какого рожна мы будем притворяться…»

…Он лежал на песке, широко раскинув руки. Правая рука сжимала рукоять секиры. Над головой медленно проплывали облака. Искристо-белое по пронзительно-голубому.

– Вот достойная смерть, – сказал чей-то голос над головой.

Бродяга посмотрел. Голос принадлежал темному силуэту, терявшемуся на фоне солнца. Бес.